Глава 9

   Время словно остановилось, я не знаю, сколько мы так пролежали, но почувствовала себя лучше, руки и ноги больше не болели, дыхание выровнялось. Неожиданно к спине прижалось горячее большое тело. Затем Дариан, повернув меня к себе лицом, прижал к своей груди и начал успокаивающе гладить по волосам и спине. А я сквозь опять подступившие слезы, несколько раз прошептала:

   - Прости меня. Прости!

   Прорыдавшись, почувствовала, как вместе со слезами ушло напряжение, но к сожалению, в душе образовалась пустота, а по телу растекалась апатия. Мы лежали, прижавшись друг к другу, похожие на инь и янь, и мне даже шевелиться не хотелось. Слушая, как мерно и громко бьется его сердце в широкой груди, ощутила умиротворение, которое медленно заполняло пустоту, вытесняя безразличие. Вытянувшись вдоль его тела, обняла шею руками и, положив голову на плечо, замерла, оглядевшись. Открытое пространство, яркое сиреневое солнце и золотая луна, сиреневые пушистые облака с золотистым ореолом медленно плывут по небосводу. Мы на горячем камне, на самом краю скалы, уходящей основанием в океан и вокруг, куда бы не попадал взгляд, бескрайняя водная гладь. Странно, но пахнет лесом, нагретыми солнцем камнями и терпким ароматом Дариана, но не океаном. Не ощущается привычного, любому землянину солоноватого привкуса в воздухе, от близкого присутствия океана или моря.

   - Странно, морем не пахнет. - не выдержала и прокомментировала непонятный мне факт.

   Он еще крепче прижал к себе, позволив ощутить его мощь и в то же время - заботу. Он гораздо сильнее, больше меня, но в любом настроении прикасался ко мне мягко и нежно, чтобы не причинить боль.

   - На Траване всего один большой материк, окруженный со всех сторон пресным океаном. Суша принадлежит дуовитам, а океан населяют ромулы и ксаары. Это еще две разумные и весьма развитые расы. У нас с ними мирный договор, и мы друг друга не трогаем. Но все равно, с ними надо быть очень осторожными, они другие и мыслят не так как мы, сухопутные. - Тон его голоса изменился, он умолял. - Дарина, прости, что вызвал твой гнев и напугал своим поведением. Подобного больше не повторится. Только прошу тебя, никогда, слышишь, никогда, не бойся меня и не убегай. Я НИКОГДА и ни при каких обстоятельствах не причиню тебе боли, единственная моя.

   Его руки зарылись в мои волосы, мягко перебирая уже совсем растрепанную косу, а я, склонив голову, заглянула ему в лицо, тут же утонув в изумрудных озерах глаз. Почему-то именно в этот момент осознала, что мы абсолютно голые лежим, прижавшись друг к другу, взрослые мужчина и женщина. И хотя я еще не совсем женщина, но еще минуту таких гляделок... и стану уже точно. Причем прямо тут.

   Попыталась отвести взгляд и разорвать зрительный контакт, не получилось. У-у-у, какая у меня слабая воля, когда он рядом со мной. Внизу живота заполыхал костер, кожа стала неимоверно чувствительной и горела в тех местах, где соприкасалась с его телом. В горле пересохло, и я судорожно сглотнула, облизала сухие губы. Попыталась убрать руки с его шеи, но мое тело явно жило своей жизнью и вместо моих желаний следовало своим. Руки заскользили по его плечам, мягко спускаясь к мощной и хорошо развитой мускулатуре груди, не забывая при этом наслаждаться шелковистостью кожи и теплом тела. Мысли, спотыкаясь, разбежались по своим делам, стыд совсем куда-то пропал, осталось только нестерпимое желание касаться его тела. Быть вдвоем так тесно, словно у нас одна общая кожа, общее тело, что между нами нет никаких преград, быть внутри него, или чтобы он был внутри меня. Да какая разница, в конце концов.

  Наверное, он уловил мои мысли и эмоции, потому что радужка его глаз почернела, черты лица заострились, и он потянулся к моим губам, прижав к себе. Такие твердые на вид губы при соприкосновении с моими, стали мягкими и нежными. Но мягкая прелюдия длилась недолго, потом на меня обрушился ураган своих и его эмоций. Мы словно усиливали ощущения друг друга и от этого горели еще сильнее. Это уже была не страсть, а настоящее животное безумие. Вокруг клубился его запах, который забивался во все клеточки моего тела, усиливая ощущения и заставляя желать бесконечно купаться в этом аромате, пропитываясь им насквозь. Он прекратил терзать мой рот, и его губы начали спускаться ниже, а я ощутила дикое желание обладать им полностью. В голове билась только одна мысль: 'МОЙ. Только мой и я хочу, чтобы все знали, что он только мой'. В груди билось сердце, а рядом с ним что-то взорвалось от моего вопля, когда он добрался до моей груди.

   - МОЙ! Только мой!

   Выгнувшись дугой под ним, я ощутила аромат горной лаванды и дикого вереска, тягучей волной окутывающего моего мужчину, охотно смешиваясь с его терпким ароматом. Не знаю, что со мной произошло, но как только он резко вошел в меня, я с нечеловеческим ревом вцепилась ему в шею зубами, ощущая вкус крови во рту. И самое невероятное, что в отличие от крови Валурика, кровь Дариана божественна на вкус. Поэтому я с наслаждением вылизывала оставленные зубами ранки на его шее, снова кусала, вызывая этим новую волну дрожи в наших телах. Он рычал как безумный, исполняя со мной древний танец любви, и в конце, так же как и я, укусил, причиняя сильную боль и в тоже время усиливая тот фонтан наслаждения, который бил во мне, в том месте, где мы сливались в единое целое.

   Я лежала на нем, не имея сил даже пошевелиться. Да и желания что-то делать у меня не было. Вокруг пели птицы, слабый ветерок обдувал разгоряченные страстью тела, а спину грело ласковое солнце. Я, не отрываясь, следила за облаками и водной гладью океана, в тоже время слушая умиротворяющее биение его сердца. Он гладил меня по голове, но неожиданно снял с себя и мягко положил рядом на теплый камень, нависнув надо мной и глядя в глаза.

  Дар изучал мое лицо пристальным взглядом и большой ладонью левой руки, нежно касаясь бровей, глаз, обводя пальцами скулы и губы, словно изучая, впитывая образ, навечно вплавляя его в свою память. Я тоже смотрела на него и неосознанно делала то же самое. Отныне я узнаю его всегда и везде. Как бы он не изменился, все равно узнаю его. Моя душа всегда узнает его душу и уже признала свою половину, и приняла ее, слившись с ней воедино. Страшно теперь потерять то, что даже не мечтала найти и, наконец, обрела. Почувствовала, как глаза закрыла пелена слез, и по щеке снова побежала мокрая дорожка. Он наклонился и собрал их губами, потом снова пристально уставился на меня, поглаживая большими пальцами виски, держа мою голову обеими руками. В его глазах засветилось торжество, и губы изогнулись в довольной ухмылке:

   - Моя Дарина! - хрипловатый, но все равно ласкающий слух голос прозвучал восхищенно и в тоже время вылил на меня целый ушат чувств, присущих очень большому собственнику. - Отныне ты моя, и я никому не позволю отобрать тебя у меня. Клянусь тремя лунами Травана. Я не зря ждал столько веков. Наша связь настолько сильна, что даже первое слияние я прочувствовал так, как многие пары не могут ощутить годами. Ты не просто моя пара, любимая. Ты моя истинная половина. И я очень рад, что ты только моя.

   Я поняла скрытый подтекст - его радость по поводу моей невинности, но боялась поверить, боялась обмануться и снова все потерять, а так хотелось, чтобы сказанное им было правдой.

   - И что будет дальше? Со мной? С нами? - я со страхом задала эти вопросы.

   Дариан собственническим взглядом, осмотрел мое нагое тело и ласково прошелся по нему горячей ладонью, вызывая новый огонь, и, судя по довольной улыбке, он тоже его почувствовал.

   - Дальше, любимая, будет как ты захочешь. На землях рода Темных у меня большое поместье, которое теперь по праву принадлежит тебе и нашим будущим детям. Я богат, поэтому смогу удовлетворить любой твой каприз. С этого момента я принадлежу тебе, а ты - мне. После представления роду и другим кланам, закон вступит в силу, и тебя никто не сможет отобрать у меня. Даже если ты захочешь.